Боец Демона-Императора - Страница 35

Девушка выдернула нож. Что ж, с ножом я знаю, что делать. Кстати, судя по тому, как она сделала выпад в мою сторону, как развернула руку, — в ножевом бое она тоже кое-что понимает. Пару раз пришлось даже уходить от атаки вместо того, чтоб воспользоваться ею. Потом все-таки притерся слева, перехватил и подсек, все как выучил в свое время. Она порхнула было на песок, но, вцепившись в последний момент, опрокинула и меня тоже.

Здесь все решали мгновения. Мне удалось было еще раз отшвырнуть ее, но придавить к песку не успел, девушка выскользнула из моей хватки отчаянно и сильно, словно угорь из корзинки. Извернулась, схватила свой меч и атаковала меня, даже не поднимаясь. Я никогда не думал, что такое вообще возможно, однако слабости или притворности в этом нападении не было ни грана. Чудом мне удалось подставить щиток «когтя». Скрипнув по нему, кончик клинка пришелся по пряжке ремня, скользнул по самому ремню и ушел вбок, лишь слегка рассек мне кожу на боку.

Дало о себе знать ребро. Странно, что я вообще это почувствовал — мелькнуло в голове, когда я подскочил с песка и с силой пнул девушку по мечу, ближе к гарде. «Хорошо б сломать ей пальцы». Она крутанулась волчком на песке, но не упала, как можно было надеяться, уверенно вскочила на ноги, развернулась в бедрах и меч не выпустила. Если так пойдет дальше, ничем хорошим Для меня это не закончится.

Оно уже идет к печальному финалу.

Ладно, помирать — так красиво. Не знал наверняка, смогу ли сравниться с ней в реакции, но, может быть, меня хоть отчасти спасут приобретенные рефлексы. Поэтому шагнул вперед, когда она изготовилась к бою. Бить длинным мечом на ближнюю дистанцию несколько труднее, чем на дальнюю. Хотя я и не сомневался, что она это сможет. Несколько десятков раз она пыталась разорвать дистанцию, отступить, чтоб получить место для размаха, и каждый раз мне удавалось притереться к ней вновь — не настолько близко, чтоб совершить бросок, но уже что-то.

Меч я парировал «когтями» — больше, собственно, было и нечем. Пару раз она зацепила меня, один раз по бедру, второй — по ребру, где, впрочем, по-прежнему действовала анестезия. Каждый раз, мельком убедившись, что серьезный сосуд не задет, я переставал обращать внимание на ранку. Один раз пришлось отбивать чужое оружие просто локтем, и я побелел, осознав, как близок был к потере конечности — капризом судьбы стало то, что локоть встретился с плоской, а не режущей стороной клинка.

Рука онемела на несколько секунд, и мне пришлось работать ногами и левой, чтоб хоть что-то противопоставить гладиаторше. Спасла меня ее реакция на случайно получившийся прием — она с уважением взглянула на меня, приподняла брови, и взгляд стал озабоченным. Кажется, девушка решила, что я припас еще кучу хитрых финтов. Ничего, скоро убедится, что это не так.

Я отбивался от нее и сам едва осознавал, что и как делаю. Само собой, понятно — если я еще жив, значит, что-то у меня получается. Одно можно было сказать с уверенностью — так скакать меня еще никто никогда не заставлял, даже Исмал, даже Хунайд. Если бы не два месяца усердных тренировок, а до того — служба в армии, где посидеть удавалось даже реже, чем полежать, меня вряд ли хватило бы на такой подвиг.

Мы закружили друг вокруг друга, будто собирались станцевать вальс на пионерском расстоянии. Я не успел прочитать ее выпад в движении плеч, опять уловил его позже, чем следовало, но все-таки нырнул вбок своевременно, да так глубоко, что чувствительно коснулся коленом песка. Не было времени подниматься, так что запястье своей противницы я атаковал прямо из этого положения.

Девушка кувыркнулась вперед как раз в том направлении, в котором я ее отправил, но опять не выпустила оружия, поэтому я кувыркнулся следом и в движении заехал ей ногами, надеясь, что не попаду по лицу. К счастью, не попал, зато прижал пяткой клинок, и, перенеся вес, лишил хозяйку меча возможности выдернуть обратно свое имущество.

Теперь побледнела она, лишь на миг, слегка. Бледность очень ей шла. Мы откатились в сторону и подскочили, утвердились на ногах и бросились друг на друга почти одновременно. Девушка явно намеревалась обойти меня и добраться до своего оружия, я же — не позволить ей это сделать. Поэтому, перехватив противницу по всем правилам самбо, отправил ее не за спину, а вправо. И кинулся следом.

Сколько мы кувыркались, отправляя друг друга физиономией в песок, я не знал, но успел отдать должное умению девушки. Она кое-что понимала в рукопашной схватке, и, пожалуй, если бы встретилась с моим соотечественником, обладающим худшей подготовкой, могла бы с ним справиться. Отдавая должное ее подготовке, я был вынужден напрячь все силы, прежде чем мне удалось опрокинуть девушку удачным для себя образом и перехватить ее локти.

И только на этом этапе наконец втянул воздух полной грудью. Гладиаторша попыталась извернуться и освободиться хоть так, хоть с помощью ног, но после того, как я нажал пальцами на точку у основания ее шеи (здесь не требовалось прилагать больших усилий, чтоб вспышка боли парализовала добрую половину тела противника), притихла.

Публика в один момент пришла в неистовство. Большинство зрителей так орали и махали руками, что в первый момент я даже не смог понять, приветствуют ли они мою победу или, наоборот, негодуют. От шума сперва нельзя было разобрать отдельных выкриков, а в сторону императорской ложи я избегал смотреть. Вдруг император жестом требует, чтоб я прикончил девушку — пока я этого не вижу, могу считать, что этого нет.

— Извини, — проговорил я сбитым дыханием. Следовало, наверное, подняться на ноги, но я только теперь начал чувствовать, насколько устал, как дрожат колени, в конце концов. Хорош я буду на подгибающихся ногах, если встану, поэтому предпочел пока остаться коленопреклоненным.